Цитаты из фильма Мистер Никто

Как и большинство живых существ, голубь быстро связывает поднятие шторки с появлением еды, но если подавать зерна каждые 20 секунд, голубь задумается: «Чем я это заслужил?» Если в это время он хлопал крыльями, он будет хлопать ими и дальше, в полной уверенности, что это и есть определяюшее действие. Мы называем это голубиным суеверием.

«Чем я это заслужил?»

— Иногда меня называют господин Памятник.
— Кто?
— Памятник — память ни к черту.

Я должен проснуться, я должен проснуться.

— Пол, потише!
— Меня зовут не Пол!
— Пол?..

Я помню, что было очень давно, до моего рождения, я ждал вместе с теми, кто еще не родился. Пока мы не родились, мы знаем все, что случится потом. Когда приходит твой черед, ангелы забвения прикасаются пальцем к твоим губам. На верхей губе от него остается след — это значит, что ты все забыл. Но меня ангелы пропустили. Потом ты должен выбрать папу и маму — это не просто. В конце концов, я выбрал этих. От женщины приятно пахло, а мужчина сказал: «Я могу рассказать, как мы познакомились. Так было суждено судьбой. Вы слышали про эффект бабочки?»

Жили-были папа и мама по имени «Папа» и «Мама». Потом они нашли ребеночка и назвали его «Ребеночек». Ребеночек родился вот здесь. Он родился в тот самый день, а не в какой-нибудь другой. Его папа и мама живут в доме номер семь. Все, что мы видим, существует. Мы это видим. Я вижу мамины глаза, но не вижу свои. Ребеночек видит свои руки, но не может увидеть себя. Так есть ли он на самом деле? Существую ли я?

Мама меня учила выбирать только лучшее, и это ты.

У мамы есть расческа для волос и помада для губ, она вкусно пахнет. У папы есть часы и волосы на руке. Часы говорят: «Тик-так». Если ребенок упадет, мама хлопает в ладоши и говорит: «Браво».

Почему я — это я, а не кто-то другой.

Почему мы помним только прошлое, а не будущее? Если спросить об этом маму, она ответит: «Хватит почемучкать. Это трудно объяснить».

— Вы помните, каким был мир до почти бессмертия?
— До чего?
— До теломеризации, вечного обновления клеток. Как это было, когда человек был смертен?
— Были машины, которые отравляли воздух, мы курили сигареты, ели мясо, делали все, что нельзя делать в этом гадюшнике и были рады. Большую часть времени ничего не происходило, как во французском фильме.
— А в плане секса? До того, как секс устарел?
— Мы трахались, все постоянно трахались. Мы влюблялись, влюблялись. Который час?

Что было до большого взрыва? Дело в том, что не было никакого «до». До большого взрыва время не существовало. Рождение времени — результат расширения вселенной. Но что будет, когда вселенная перестанет расширяться и движение пойдет в обратную сторону? Какой тогда будет природа времени? Если теория струн верна, во вселенной есть девять пространственных измерений и одно временное. Можно предположить, что в начале все измерения были переплетены, а после большого взрыва выделились три известных нам: высота, ширина и глубина. И еще одно временное измерение, известное нам как время. Остальные шесть остались в зачаточном и перекрученном состоянии. Если мы живем в мире перекрученных измерений, как же мы отличаем иллюзию от реальности? Мы привыкли, что время движется только в одном направлении, но что, если одно из других измерений не пространственное, а временное?

Если смешать пюре и соус, разделить их уже нельзя. Дым выходит из папиной сигареты, но не заходит обратно. Нельзя повернуть время вспять. Вот почему выбирать так трудно. Надо сделать правильный выбор. Пока выбор не сделан, все на свете возможно.

Простите, я не понял, вы остались с отцом или уехали с матерью?

— Пошли с нами, там мои подруги.
— Они дуры, я с дурами не купаюсь.
— Козел!

— Купаться пойдешь? Пойдем, вода приятная.
— Нет, я… Я не умею плавать.
— Что ты сказал?
— Я не умею плавать. Вот так. Только никому не говори.

— Ты купаться идешь?
— Нет, у меня месячные. Я тут посижу с Немо за компанию.

Что происходит, когда мы влюбляемся? Под воздействием стимула гипоталламус выбрасывает мощный заряд эндорфинов. Но почему именно эта женщина или этот мужчина? Может, индивидуальный набор феромонов подает нам генетический сигнал? Или мы узнаем черты чьей-то внешности? Мамины глаза? Запах, пробуждающий приятные воспоминания. Может быть, любовь — это часть плана? Оружие в войне двух видов размножения? Бактерии и вирусы — бесполые организмы, при каждом делении они мутируют и совершенствуются быстрее, чем мы. Против этого у нас есть только одно грозное оружие — секс. Два человека, смешав свои гены, тасуют колоду — создают нового человека, чем меньше он похож на родителей, тем лучше сопротивляется вирусам. Что если мы невольные солдаты в борьбе между двумя видами размножения?

Всегда любил рыбу. Никогда не думал, что рыбы когда-нибудь полюбят меня.

— Я хочу тебя.
— А я тебя.
— Навсегда?
— Навсегда, что бы ни случилось. Без тебя жизни нет.
— Без тебя жизни нет.

— Ты похож на моего сына.
— Я и есть твой сын, папа.
— Мой сын выше ростом.

— Папа, я женюсь.
— И кто счастливица?
— Нет, ты не понял. Я женюсь на первой девушке, которая со мной потанцует.

В тот день я принял множество глупых решений.
Первое. Я больше никогда не буду полагаться на случай.
Второе. Я женюсь на девушке, сидящей на моем мотоцикле.
Третье. Я разбогатею.
Четвертое. У нас будет дом. Большой дом, желтого цвета, с садом, и двое детей — Пол и Майки.
Пятое. У меня будет кабриолет. Красный кабриолет и бассейн. Я научусь плавать.
Шестое. Я не остановлюсь, пока не добьюсь успеха.

— Десять дней — это значит 14440 минут. Как бы я хотел, чтобы все остановилось. Чтобы все навсегда осталось, как есть.
— Говорят, если замедлить дыхание, время тоже замедлится, так говорят индусы. Я должна запомнить, как пахнет каждая часть твоего тела. Встретимся у маяка.

Анна, иногда мне кажется, что я встречу тебя за углом.

Иногда я думаю: может, мы живем с тобой в одном городе, а я об этом не знаю. Может быть, ты здесь, совсем рядом. Немо, слышишь ли ты мой голос?

Похоже, делать тут особо нечего. Надеюсь, я взял достаточно судоку.

— Я решила, что буду только притворяться живой. Этого момента я ждала всю свою жизнь, отказываясь от других жизней ради единственной жизни. С тобой. Но я отвыкла. Ты понимаешь? От любви. Я боюсь опять тебя потерять. Боюсь снова начать жить без тебя. Я в ужасе от этой мысли. Нам нужно время.
— Но я хочу с тобой увидеться.

Хотите знать, почему я потерял Анну? Потому что за два месяца до этого один безработный бразилец сварил яйцо. Тепло создало микроклимат в комнате — небольшой перепад температуры. И ливень два месяца спустя на другом конце света. Этот бразилец сварил яйцо вместо того, чтобы пойти на работу. Он потерял работу на пошивочной фабрике, потому что за полгода до этого я сравнил цены на джинсы и выбрал ту пару, что подешевле. Как гласит китайская пословица, одна снежинка может согнуть лист бамбука. Производство джинсов перебралось в другие страны.

До какой степени врожденны наши страхи? Если над головами гусят, выращенных в инкубаторе, провести силуэт летящего гуся — птенцы вытянут шеи и запищат. Но если поменять направление движения, силуэт станет похож на сокола. Птенцы отреагируют мгновенно: они прижмутся от страха к земле, хотя никогда в жизни не видели сокола. Без чьих-либо подсказок врожденный страх помогает им выжить. Но у людей к каким древним опасностям апеллирует врожденный страх?

Почему дым не возвращается в сигарету? Почему молекулы разлетаются друг от друга? Почему клякса не принимает снова четкую форму? Потому что вселенная стремится к распаду. Это и есть принцип энтропии — стремление вселенной к состоянию растущего беспорядка. Принцип энтропии связан с понятием стрелы времени — результатом расшрения вселенной. Но что случится, если силы гравитации перевесят расширяющую силу? Или энергия квантового вакуума окажется слишком слабой? В этот момент во вселенной может начаться стадия сжатия — большой хлопок. Так что же произойдет со временем? Пойдет ли оно вспять? Никто не знает ответа.

— Зачем нам столько велосипедов?
— Это экспорт. Здесь очень дешевая рабочая сила. Китай слишком дорогое удовольствие.

— Какая из этих жизней правильная?
— Каждая из этих жизней правильная. Каждый путь — правильный. Все на свете могло быть другим, но иметь тот же смысл. Теннеси Уильямс, вы слишком молоды, чтобы это помнить.
— Вы не можете быть здесь, если вы умерли. Вас не может быть. Разве есть жизнь после смерти?
— После смерти? Почему вы так уверены, что существуете? Вас нет. И меня тоже нет. Мы живем только в воображении девятилетнего мальчика. Мы плод воображения мальчишки, перед которым стоит невозможный выбор.

В шахматах это называется Цук-Цванг, когда единственный полезный ход — не двигаться с места.

Раньше он не мог сделать выбор, потому что не знал, что будет потом. Теперь он знает, что будет, и потому не может сделать выбор.